Собаку знаменитого актера – народного артиста СССР Качалова звали Джим. Знаменитое стихотворение написано в 1925 году, скорее всего в апреле. В. И. Качалов : "Часам к 12 ночи я отыграл спектакль, прихожу домой… Небольшая компания моих друзей и Есенин сидят у меня… поднимаюсь по лестнице и слышу радостный лай Джима, той самой собаки, которой Есенин потом посвятил стихи. Тогда Джиму было всего 4 месяца. Я вошел, увидел Есенина и Джима, они уже познакомились и сидели на диване, вплотную прижавшись друг к другу. Есенин одной рукой обнял Джима за шею, а другой держал его лапу и хриплым баском приговаривал: "Что за лапа! Я сроду не видал такой. " Джим радостно взвизгивал, стремительно высовывал голову из подмышки Есенина и лизал его лицо. Когда Есенин читал стихи, Джим внимательно смотрел ему в рот. Перед уходом Есенин долго жал ему лапу: "Ах, трудно с тобой расстаться!. . Я сегодня же напишу ему стихи. " Через некоторое времяС.АЕсенин в парадном костюме и цилиндре он вновь пришел к Качалову вручать Джиму свое посвящение.
Во время гастролей художественного театра в Баку: "Приходит молодая миловидная, смуглая девушка и спрашивает - "Вы Качалов? " - "Качалов",-отвечаю. "Один приехали? " - "Нет, с театром".-"А больше никого не привезли? ". Недоумеваю: "Жена ,-говорю-со мной, товарищи". "А Джима нет с вами? " - почти воскликнула. "Нет, -говорю, - Джим в Москве остался. " - "Ай-яй, как будет убит Есенин, он здесь в больнице уже две недели, все бредит Джимом, все говорит докторам: "Вы не знаете, что это за собака! Если Качалов привезет Джима сюда, я буду моментально здоров. Пожму ему лапу, - и буду здоров, буду с ним купаться в море. " (По воспоминаниям Качалова». Сергей Александрович Есенин стихотворение посвятил не только собаке, но и некой женщине. С большой долей вероятности мы можем предположить, что этой особой была внучка Льва Толстого Софья Андреевна Толстая – третья жена поэта.
Порода собаки – доберман.
СОБАКЕ КАЧАЛОВА
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.